К таким выдающимся результатам привела внутренняя политика Казимира Великого, следовавшая новым, хорошим образцам — анжуйским — вдохновленная его необычайным талантом, приспособленная к местным условиям, твердо державшаяся раз избранного направления, её целью и лозунгом было — пробудить общество к самостоятельному труду, поэтому-то вся экономическая и цивилизаторская деятельность великого короля заключалась в границах существовавшей общественной организации, не уничтожая деления на сословия, он, напротив того, старался извлечь пользу из такого деления и для этой цели еще более укрепить его.
Но, уважая самоуправление сословий, церкви, иностранных колонистов и шляхты, епархий, городов, земель и самых мелких общественных групп, не мог такой проницательный в политическом отношении монарх, какими был Казимир Великий, не видеть, что Польше недостает сильной и удачно задуманной общегосударственной организации, которая могла бы обеспечить плоды народного труда и гарантировать единство нового государства. Для этой цели, пользуясь учреждениями, введенными уже отчасти Локотком, Казимир Великий над сословным самоуправлением создал иерархию государственных чиновников, на которую он мог вполне положиться и с помощью которой он был в состоянии осуществлять свои планы.
Прежде всего были учреждены новые придворные должности: «подскарбия», который должен был заведывать поместьями и доходами короля и давать приказания фискальным агентам: управителям, прокураторам и экономам; «подканцлера», заведывавшего королевской административной, судебной и дипломатической канцелярией, «маршалка», заботившегося о внешним порядке в королевском дворце, что прежде было обязанностью воеводы. Самые знаменитые люди, отличавшиеся образованием и талантом, занимали эти должности и являлись правой рукой короля. При дворе Казимира Великого появилась школа общественной жизни, традиция которой пережила великого короля и перешла к польским политическим деятелям ХV столетия.
Затем воспользовались примером, который был дан королем Вацлавом, в каждой дельнице были учреждены неизвестные прежде в Польше старосты, и под их начальство были отданы военные силы. Эти старосты, вполне зависимые от короля и слепо повиновавшиеся его приказаниям, представляли теперь самую сильную, всегда надежную основу королевской власти и были самым верным залогом государственного единства. Они преследовали разбойников, судили преступников, схваченных на месте преступления, и в подобных случаях немедленно постановляли безапелляционные приговоры. Они пользовались вооруженной силой для обуздания властолюбивых поползновений городов или могущественных духовных и светских панов, они укрощали мятежи, которые по временам поднимали земские должностные лица, недовольные твердым направлением короля. Могучая королевская рука справилась даже и с таким могущественным лицом, каков был Мацек Борковиц, воевода познанский. Когда он поднял бунт в 1360 году, Казимир Великий приказал схватить его и уморить голодом в темнице. Старосты, поставленные в больших и отдаленнейших от королевской столицы, Кракова, дельницах, например, в Великой Польше, имели под своею властью бургграфов, размещенных по главным городам отдельных поветов, и, обходясь этими бургграфами в более мелких делах, назывались наместниками и действительно выполняли функции королевской власти. Они именно, подобно королю, располагали правом безотлагательнаго суда, свободного от проволочек и формализма обычнаго процесса и необходимого для охранения общественного порядка и для избавления Польши от средневековых бед разбойнического рыцарства и так называемого кулачнаго права.
Равным образом не позволял Казимир подымать слишком высоко голову и духовным сановникам, которые в удельный период привыкли потрясать целым государством. Пользуясь их знаниями и опытностью, опираясь все время своего правления на Ярослава, архиепископа гнезненского, он однако никому не давал господствовать над собой. Король защищал бедный люд от лихоимства, от десятин, становившихся все более и более тяжелыми, и при достижении этой цели не побоялся даже подвергнуться церковному проклятию. Глубоко чувствуя свое величие и в гневе переходя всякие границы, если кто-нибудь осмеливался оскорблять это величие, он приказал утопить в Висле капеллана Барычку (Baryczka), который сообщил ему о церковном проклятии, и в конце концов поставил на своем.
Двойная иерархия должностных лиц, сохранившаяся вплоть до конца XV века, давала отличные результаты, потому что церковные, земские и городские, автономные, должностные лица заботились об интересах церкви, земян и городов, в то время как королевские чиновники обеспечивали исполнение королевских приказов, и обе иерархии отлично пополняли друг друга. Самоуправление, оставленное дельницам, сделалось главной причиной, побуждавшей к соединению с Польшей все соседние земли. Червонная Русь, которой были оставлены все права, и которая со стороны поляков не потерпела никакого притеснения, была блестящим примером в этом деле объединения. Впрочем Казимир не оставил самоуправления земель и городов без своего надзора и влияния. Эту сторону его внутренней политики трудно исследовать, но она открывает перед нами самые славные, наиболее глубоко обдуманные действия великого короля.
Особенное внимание обратил король на немецкие колонии. Тут предстояла для него затруднительная задача: во-первых, нужно было пресечь слишком близкие связи немецких городов в Польше с заграницей, и затем нужно было защитить от угнетения со стороны панов крестьянские поселения, находившияся на частных землях. Обеих этих целей Казимир добился посредством знаменитаго устава, который он торжественно опубликовал в 1361 г., после многих совещаний с городами, духовенством и шляхтой. Воспрещая городам аппеллировать на судебные приговоры в Магдебург, как это часто случалось до сих пор, король учредил для немецких колоний в каждой дельнице особые высшие провинциальные суды и верховный суд в краковском замке. Верховный немецкий суд должен был в последней инстанции давать решение всем аппелляциям, подававшимся в него немецкими колониями, на основании книг права саксонского (так называемое «Саксонское Зерцало») и магдебургского. Эти книги король приказал особо переписать и положить на хранение в краковском замке. Провинциальным же немецким судам должны были подлежать все солтысы, исправлявшие свою должность даже в частных владениях. Таким образом солтысы, а вместе с ними и колонии, освободились из-под влияния своих панов и перешли под власть королевских общественных судов. Это была одна из самых смелых и наиболее обдуманных реформ Казимира Великого.
«Король хлопов» не забыл однако и шляхты. Объезжая страну, он неоднократно лично председательствовал на судебных вечах, а если их не было, то призывал на свой двор земского судью, подсудка и писаря и с их помощью в так называемых надворных судах решал важнейшие судебные и административные дела той земли, в которой находился. Решение земского суда, состоявшееся на «рочках», можно было обжаловать («naganic») в вечевом или надворном суде и потребовать нового решения. Вместе с тем король созывал чиновников из всех земель на съезды, на которых осведомлялся о их мнении по политическим вопросам, сближал их с собою и старался сообщить им один и тот же дух, одно и то же направление. На таких вечах и съездах уже Локоток очень часто постановлял свои устные распоряжения, на таких вечах и сами земяне утверждали те правовые постановления (lauda), которые казались им необходимыми и нужными. Наконец, в 1347 г. Казимир стал думать о правильном законодательстве.
Право, которым до сих пор ведались земяне, издавна вырабатывалось под влиянием церковных уставов и княжеских распоряжении, но не перестало быт обычным, т.е. осталось неписанным и поддерживалось единственно устной традицией и постоянной судебной практикой. Население, правовому сознанию и отношениям которого оно вполне соответствовало, упорно держалось его, видя в нем часть своего самоуправления и самое дрогоценное наследие предков. За всем тем земское право, именно потому, что оно было обычным и неписанным, беспрерывно давало поводы к многочисленным сомнениям и злоупотреблениям, не заключало в себе задатков для дальнейших реформ и в каждой земле выработалось с различным до некоторой степени характером. Было чрезвычайно трудной задачей склонить земян к принятию писанных законов, к реформе, хотя бы осторожной и несмелой. Имея около себя таких известных законоведов, как Ярослава Скотницкого, архиепископа гнезненского, бывшего когда-то студентом и потом ректором болонского университета, и Януша Стржелецкого, прозваннаго Суховолком, доктора прав и краковского канцлера, Казимир, однако, выполнил эту великую задачу, принимая в соображение довольно различные правовые обычаи, господствовавшие в разных дельницах, он издавал на вечах обширные статуты, особые для Великой Польши, особые для Малой, и наконец склонил все дельницы к принятию одного общаго статута, в котором было постановление, что как скоро в Польше один государь, то должны быть также общая монетная система и одно и то же право. Статуты Казимира Великого нашли для себя внешнюю форму в многочисленных более давних статутах синодов, от них заимствовали они латинский стиль и юридическую терминологию, порядок и расположение постановлений, а по содержанию своему они представляют оригинальный, знаменитый труд. Покоясь на основе существующего обычного права, они стараются реформировать его, устранить многочисленные злоупотребления и лихоимства судебных лиц, пресечь более суровыми наказаниями насилия и иные преступления и господствовавший до тех пор произвол тяжущихся сторон и обычай — решать тяжбы силой — заменить деятельностью суда, которая подчинена определенным предписаниям. Короля неоднократно упрекали в нарушении земского права и самоуправления. Часть великопольской шляхты, заразившись примером соседней Германии, составила в 1352 году первую конфедерацию в Польше под предводительством познанского воеводы Мацька Борковица, и союз этот, стремился к уничтожению законодательных реформ, которые королевский староста Вержбента начал осуществлять ни на что не обращая внимания. Но Казимир, убедив несогласных, мирно поладил с ними, а упорных - усмирил, усилил связь между Великой и Малой Польшей и своими статутами воздвиг себе несокрушимый памятник короля-законодателя.
Объединенное внутри, польское государство могло противопоставить внешнему врагу совершенно иные силы, чем прежде. Если желали разделаться с своим смертельным врагом, Тевтонским орденом, то прежде нужно было сравняться с ним и превзойти его в военной организации. Военная служба была некогда личной обязанностью рыцарского класса. Однако уже в XIII веке ее могли исполнять только те, которые владели имениями и поэтому могли приобрести себе дорого стоившее вооружение и содержаться во время войны. Впрочем, чем больших издержек требовали походы, тем более по другой еще причине уменьшалось число людей, принимавших в них участие. Духовенство, не смотря на свои громадные имения, уклонялось от поставки вооруженных ратников, отговариваясь каноническим правом, число более самостоятельной шляхты уменьшалось с тех пор, как шляхта бросилась в деревни, и более счастливые и хозяйственные среди неё, на счет остальных, собирали в свои руки большие состояния. Этому пособил Казимир Великий, проводя следующие положения:
1) что военная служба соединена не с принадлежностью к шляхетскому сословию, но с обладанием земским имением, и что, следовательно, каждый житель страны, обладающий таким имением, должен исполнять военную службу, все равно, духовный-ли он, шляхтич, мещанин или солтыс (духовные, очевидно, посредством заместителей).
2) что всякий, более состоятельный, должен явиться на войну с рыцарским отрядом, соответствующим величине его имения, т.е. навербовать в такую дружину людей из среды безземельного рыцарства (rycerstwo nieosiadle), вооружить их и содержать во время войны. На таких принципах основалось всеобщее народное ополчение (посполитое рушение). Король созывал его приказом, называвшимся вицами («wici») и повторявшимся троекратно. После первого объявления каждый, обязанный службой, должен был приготовливаться к войне, после третьего — садиться на коня и ехать к назначенному в его повесе сборному пункту.
Каштелян приводил в порядок собиравшихся и выступал с ними к сборному пункту всего воеводства. Над отрядами, прибывшими из поветов, принимал начальство воевода и вел их в поход. Король от своего имени назначал главных вождей, обыкновенно из среды городовых старост, и сам лично был верховным предводителем.
Этой организации войска, постепенно, спокойно, но тем не менее настойчиво выполнявшейся, обязана Польша теми славными триумфами, которые достались ей на долю в следующем столетии.
---
Казимир Великий, сын Локотка и жены его Ядвиги, княжны галицкой, род. 1310, ум. 30 ноября 1370. Имел трех жен:
1) Альдону Гедиминовну. Дочь от этого брака сначала была замужем за Яном, князем баварским, а потом за Богуславом, князем латинским.
2) Аделаиду, дочь Генриха II, ландграфа гессенского, на которой он женился в 1341 г. (ум. 1361).
3) Ядвигу-Елизавету, дочь Генриха V, князя глоговского (ум. 1381). Из любовниц короля прославились чешка Рокичана и еврейка Эсфирь.
Но, уважая самоуправление сословий, церкви, иностранных колонистов и шляхты, епархий, городов, земель и самых мелких общественных групп, не мог такой проницательный в политическом отношении монарх, какими был Казимир Великий, не видеть, что Польше недостает сильной и удачно задуманной общегосударственной организации, которая могла бы обеспечить плоды народного труда и гарантировать единство нового государства. Для этой цели, пользуясь учреждениями, введенными уже отчасти Локотком, Казимир Великий над сословным самоуправлением создал иерархию государственных чиновников, на которую он мог вполне положиться и с помощью которой он был в состоянии осуществлять свои планы.
Прежде всего были учреждены новые придворные должности: «подскарбия», который должен был заведывать поместьями и доходами короля и давать приказания фискальным агентам: управителям, прокураторам и экономам; «подканцлера», заведывавшего королевской административной, судебной и дипломатической канцелярией, «маршалка», заботившегося о внешним порядке в королевском дворце, что прежде было обязанностью воеводы. Самые знаменитые люди, отличавшиеся образованием и талантом, занимали эти должности и являлись правой рукой короля. При дворе Казимира Великого появилась школа общественной жизни, традиция которой пережила великого короля и перешла к польским политическим деятелям ХV столетия.
Затем воспользовались примером, который был дан королем Вацлавом, в каждой дельнице были учреждены неизвестные прежде в Польше старосты, и под их начальство были отданы военные силы. Эти старосты, вполне зависимые от короля и слепо повиновавшиеся его приказаниям, представляли теперь самую сильную, всегда надежную основу королевской власти и были самым верным залогом государственного единства. Они преследовали разбойников, судили преступников, схваченных на месте преступления, и в подобных случаях немедленно постановляли безапелляционные приговоры. Они пользовались вооруженной силой для обуздания властолюбивых поползновений городов или могущественных духовных и светских панов, они укрощали мятежи, которые по временам поднимали земские должностные лица, недовольные твердым направлением короля. Могучая королевская рука справилась даже и с таким могущественным лицом, каков был Мацек Борковиц, воевода познанский. Когда он поднял бунт в 1360 году, Казимир Великий приказал схватить его и уморить голодом в темнице. Старосты, поставленные в больших и отдаленнейших от королевской столицы, Кракова, дельницах, например, в Великой Польше, имели под своею властью бургграфов, размещенных по главным городам отдельных поветов, и, обходясь этими бургграфами в более мелких делах, назывались наместниками и действительно выполняли функции королевской власти. Они именно, подобно королю, располагали правом безотлагательнаго суда, свободного от проволочек и формализма обычнаго процесса и необходимого для охранения общественного порядка и для избавления Польши от средневековых бед разбойнического рыцарства и так называемого кулачнаго права.
Равным образом не позволял Казимир подымать слишком высоко голову и духовным сановникам, которые в удельный период привыкли потрясать целым государством. Пользуясь их знаниями и опытностью, опираясь все время своего правления на Ярослава, архиепископа гнезненского, он однако никому не давал господствовать над собой. Король защищал бедный люд от лихоимства, от десятин, становившихся все более и более тяжелыми, и при достижении этой цели не побоялся даже подвергнуться церковному проклятию. Глубоко чувствуя свое величие и в гневе переходя всякие границы, если кто-нибудь осмеливался оскорблять это величие, он приказал утопить в Висле капеллана Барычку (Baryczka), который сообщил ему о церковном проклятии, и в конце концов поставил на своем.
Двойная иерархия должностных лиц, сохранившаяся вплоть до конца XV века, давала отличные результаты, потому что церковные, земские и городские, автономные, должностные лица заботились об интересах церкви, земян и городов, в то время как королевские чиновники обеспечивали исполнение королевских приказов, и обе иерархии отлично пополняли друг друга. Самоуправление, оставленное дельницам, сделалось главной причиной, побуждавшей к соединению с Польшей все соседние земли. Червонная Русь, которой были оставлены все права, и которая со стороны поляков не потерпела никакого притеснения, была блестящим примером в этом деле объединения. Впрочем Казимир не оставил самоуправления земель и городов без своего надзора и влияния. Эту сторону его внутренней политики трудно исследовать, но она открывает перед нами самые славные, наиболее глубоко обдуманные действия великого короля.
Особенное внимание обратил король на немецкие колонии. Тут предстояла для него затруднительная задача: во-первых, нужно было пресечь слишком близкие связи немецких городов в Польше с заграницей, и затем нужно было защитить от угнетения со стороны панов крестьянские поселения, находившияся на частных землях. Обеих этих целей Казимир добился посредством знаменитаго устава, который он торжественно опубликовал в 1361 г., после многих совещаний с городами, духовенством и шляхтой. Воспрещая городам аппеллировать на судебные приговоры в Магдебург, как это часто случалось до сих пор, король учредил для немецких колоний в каждой дельнице особые высшие провинциальные суды и верховный суд в краковском замке. Верховный немецкий суд должен был в последней инстанции давать решение всем аппелляциям, подававшимся в него немецкими колониями, на основании книг права саксонского (так называемое «Саксонское Зерцало») и магдебургского. Эти книги король приказал особо переписать и положить на хранение в краковском замке. Провинциальным же немецким судам должны были подлежать все солтысы, исправлявшие свою должность даже в частных владениях. Таким образом солтысы, а вместе с ними и колонии, освободились из-под влияния своих панов и перешли под власть королевских общественных судов. Это была одна из самых смелых и наиболее обдуманных реформ Казимира Великого.
«Король хлопов» не забыл однако и шляхты. Объезжая страну, он неоднократно лично председательствовал на судебных вечах, а если их не было, то призывал на свой двор земского судью, подсудка и писаря и с их помощью в так называемых надворных судах решал важнейшие судебные и административные дела той земли, в которой находился. Решение земского суда, состоявшееся на «рочках», можно было обжаловать («naganic») в вечевом или надворном суде и потребовать нового решения. Вместе с тем король созывал чиновников из всех земель на съезды, на которых осведомлялся о их мнении по политическим вопросам, сближал их с собою и старался сообщить им один и тот же дух, одно и то же направление. На таких вечах и съездах уже Локоток очень часто постановлял свои устные распоряжения, на таких вечах и сами земяне утверждали те правовые постановления (lauda), которые казались им необходимыми и нужными. Наконец, в 1347 г. Казимир стал думать о правильном законодательстве.
Право, которым до сих пор ведались земяне, издавна вырабатывалось под влиянием церковных уставов и княжеских распоряжении, но не перестало быт обычным, т.е. осталось неписанным и поддерживалось единственно устной традицией и постоянной судебной практикой. Население, правовому сознанию и отношениям которого оно вполне соответствовало, упорно держалось его, видя в нем часть своего самоуправления и самое дрогоценное наследие предков. За всем тем земское право, именно потому, что оно было обычным и неписанным, беспрерывно давало поводы к многочисленным сомнениям и злоупотреблениям, не заключало в себе задатков для дальнейших реформ и в каждой земле выработалось с различным до некоторой степени характером. Было чрезвычайно трудной задачей склонить земян к принятию писанных законов, к реформе, хотя бы осторожной и несмелой. Имея около себя таких известных законоведов, как Ярослава Скотницкого, архиепископа гнезненского, бывшего когда-то студентом и потом ректором болонского университета, и Януша Стржелецкого, прозваннаго Суховолком, доктора прав и краковского канцлера, Казимир, однако, выполнил эту великую задачу, принимая в соображение довольно различные правовые обычаи, господствовавшие в разных дельницах, он издавал на вечах обширные статуты, особые для Великой Польши, особые для Малой, и наконец склонил все дельницы к принятию одного общаго статута, в котором было постановление, что как скоро в Польше один государь, то должны быть также общая монетная система и одно и то же право. Статуты Казимира Великого нашли для себя внешнюю форму в многочисленных более давних статутах синодов, от них заимствовали они латинский стиль и юридическую терминологию, порядок и расположение постановлений, а по содержанию своему они представляют оригинальный, знаменитый труд. Покоясь на основе существующего обычного права, они стараются реформировать его, устранить многочисленные злоупотребления и лихоимства судебных лиц, пресечь более суровыми наказаниями насилия и иные преступления и господствовавший до тех пор произвол тяжущихся сторон и обычай — решать тяжбы силой — заменить деятельностью суда, которая подчинена определенным предписаниям. Короля неоднократно упрекали в нарушении земского права и самоуправления. Часть великопольской шляхты, заразившись примером соседней Германии, составила в 1352 году первую конфедерацию в Польше под предводительством познанского воеводы Мацька Борковица, и союз этот, стремился к уничтожению законодательных реформ, которые королевский староста Вержбента начал осуществлять ни на что не обращая внимания. Но Казимир, убедив несогласных, мирно поладил с ними, а упорных - усмирил, усилил связь между Великой и Малой Польшей и своими статутами воздвиг себе несокрушимый памятник короля-законодателя.
Объединенное внутри, польское государство могло противопоставить внешнему врагу совершенно иные силы, чем прежде. Если желали разделаться с своим смертельным врагом, Тевтонским орденом, то прежде нужно было сравняться с ним и превзойти его в военной организации. Военная служба была некогда личной обязанностью рыцарского класса. Однако уже в XIII веке ее могли исполнять только те, которые владели имениями и поэтому могли приобрести себе дорого стоившее вооружение и содержаться во время войны. Впрочем, чем больших издержек требовали походы, тем более по другой еще причине уменьшалось число людей, принимавших в них участие. Духовенство, не смотря на свои громадные имения, уклонялось от поставки вооруженных ратников, отговариваясь каноническим правом, число более самостоятельной шляхты уменьшалось с тех пор, как шляхта бросилась в деревни, и более счастливые и хозяйственные среди неё, на счет остальных, собирали в свои руки большие состояния. Этому пособил Казимир Великий, проводя следующие положения:
1) что военная служба соединена не с принадлежностью к шляхетскому сословию, но с обладанием земским имением, и что, следовательно, каждый житель страны, обладающий таким имением, должен исполнять военную службу, все равно, духовный-ли он, шляхтич, мещанин или солтыс (духовные, очевидно, посредством заместителей).
2) что всякий, более состоятельный, должен явиться на войну с рыцарским отрядом, соответствующим величине его имения, т.е. навербовать в такую дружину людей из среды безземельного рыцарства (rycerstwo nieosiadle), вооружить их и содержать во время войны. На таких принципах основалось всеобщее народное ополчение (посполитое рушение). Король созывал его приказом, называвшимся вицами («wici») и повторявшимся троекратно. После первого объявления каждый, обязанный службой, должен был приготовливаться к войне, после третьего — садиться на коня и ехать к назначенному в его повесе сборному пункту.
Каштелян приводил в порядок собиравшихся и выступал с ними к сборному пункту всего воеводства. Над отрядами, прибывшими из поветов, принимал начальство воевода и вел их в поход. Король от своего имени назначал главных вождей, обыкновенно из среды городовых старост, и сам лично был верховным предводителем.
Этой организации войска, постепенно, спокойно, но тем не менее настойчиво выполнявшейся, обязана Польша теми славными триумфами, которые достались ей на долю в следующем столетии.
---
Казимир Великий, сын Локотка и жены его Ядвиги, княжны галицкой, род. 1310, ум. 30 ноября 1370. Имел трех жен:
1) Альдону Гедиминовну. Дочь от этого брака сначала была замужем за Яном, князем баварским, а потом за Богуславом, князем латинским.
2) Аделаиду, дочь Генриха II, ландграфа гессенского, на которой он женился в 1341 г. (ум. 1361).
3) Ядвигу-Елизавету, дочь Генриха V, князя глоговского (ум. 1381). Из любовниц короля прославились чешка Рокичана и еврейка Эсфирь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.