Внутренняя реформа, уничтожение золотой свободы и liberum veto, введение сильного правительства, хотя бы вопреки воле народа посредством государственного переворота, хотя бы с употреблением самых крайних средств — вот цель и лозунг политики Чарторыйских. Мы видим эту цель, начертанную пером Станислава Понятовского в знаменитом сочинении под названием «Письмо польского шляхтича» («List polskiego szlachсiса»). Под новым лозунгом собирались вокруг Чарторыйских новые люди, но это была небольшая кучка, народная масса нисколько не изменилась, драгоценное время убегало с каждой минутой, а между тем окончательная погибель, казалось, грозила Польше каждую минуту. Поэтому нельзя
удивляться Чарторыйским, что они не хотели выжидать с осуществлением своих намерений до тех пор, пока подрастет новое поколение и здравый политический взгляд распространится в широких слоях общества. Они решили действовать безотлагательно, но легальным путем, в тесном соглашении с королем, собственно с всемогущим при его дворе саксонским министром, Фридрихом Брюлем. Однако проекты реформ, внесенные на сеймы 1744 и 1750 годов п направленные к увеличению войска и доходов казны и вместе с тем к уничтожению liberum veto, встретили упорное сопротивление с двух сторон. Прежде всего им противились Франция и Пруссия из опасения, чтобы Польша, укрепившись внутренне, не стала вместе с Саксонией и Австрией в ряду их врагов. К несчастью, этим государствам легко было найти в Польше покорное орудие для своих целей. Им доставила его упорная борьба между Чарторыйскими и Потоцкими, потому что оба эти дома долго уравновешиваясь взаимно по своему влиянию и значению, взаимно уничтожали друг у друга все свои предприятия. Сорванные сеймы 1744 и 1750 годов разошлись ни с чем.
Итак, Польша осталась без войска и без казны в тот момент, когда даже с малым вспомогательным войском могла иметь большой вес в истории Европы. В войне за наследство по смерти императора Карла VI (1740 г.) и в семилетней войне (1756 г.), в которых вся Европа принимала участие, и даже Август III, как курфирст саксонский, одна Речь Посполитая сохраняла строгий нейтралитет, с тем единственно исключением, что русские войска выбрали ее себе за базис для действий против Пруссии, устраивали в ней магазины, забирали провиант и лошадей и хозяйничали, как в собственной стране, а Фридрих II, король прусский, наводнял ее фальшивой монетой, грабил фураж, разорял население и позволял себе бесчисленные насилия. Нейтральное государство стало постоянной кормчей для чужестранцев.
Эти поражения и оскорбления, обрушивавшиеся из вне, еще увеличивали собой число тех средств, к которым партии прибегали в своей борьбе. Ареной неурядиц и насилий становился каждый сейм и сеймик и даже сессии трибунала, который был прерван совершенно беззаконно в 1749 г. Особенный же повод для этой борьбы доставлял вопрос о наследстве в майорате острожном и вопрос о курляндском герцогстве, на престол которого король посадил своего сына Карла в 1759 г. без утверждения сейма.
Неудача, которую Чарторыйские испытали на пути легальных реформ, толкнула их между тем на путь конфедераций. Они ухватились за ту мысль, чтобы произвести увеличение войска и реформу трибуналов в 1752 г., в момент, весьма выгодный для них, когда оппозиция увидела себя осиротевшей в следствии смерти Иосифа и Федора Потоцких. Однако и на этот раз их планы рухнули. Ловкий французский посол Брольи нашел оппозиции нового предводителя в лице великого коронного гетмана Яна Климента Браницкого. Этот в высшей степени тщеславный человек, слабаго однако характера и слабых дарований, своим высоким саном обязан был своей жене, Понятовской, но не поколебался порвать связи с «фамилией», лишь бы только во главе новой партии, названной народной, сыграть самостоятельную роль. Браницкий сделал невозможною предположенную конфедерацию. Положение Чарторыйских сделалось неприятным, потому что сам Брюль, видя их неудачи и наскучив их чрезмерным влиянием, наконец порвал с ними (1754 г.) и, образовав новую третью партию, названную придворной, поставил во главе её коронного маршалка, Юрия Мнишка и от долговременной дружбы перешел к тем более упорной борьбе с Чарторыйскими.
Однако последние из новой неудачи извлекли для себя новое поучение. Убедившись, что оппозиция почерпает наибольшую силу в иностранных государствах, стремящихся к сохранению в Польше анархии, они убедились вместе с тем, что и реформы нельзя осуществить без решительной поддержки извне, без чужой силы. Потоцкие опирались на Францию и Пруссию, «фамилия» с тем большей решимостью обратилась к России, с которой уже издавна поддерживала хорошие отношения. В 1762 г. наступил подходящий момент. По смерти царицы Елизаветы и Петра III, на российском престоле села женщина великого честолюбия и дарований, Екатерина II, которая, тесно соединившись с Пруссией, тем самым упрочила за собой чрезмерное влияние на Польшу, устраняя из неё французское и австрийское соперничество. Однако с этой самой Екатериной Чарторыйские вошли в непосредственные отношения через молодого Станислава Понятовского, отправленного к петербургскому двору еще при жизни царицы Елизаветы (1756—1759). Итак, к ней обратились они теперь с требованием помощи для поддержания предположенной конфедерации. Екатерина, выслав свои войска на Литву в 1763 г., приостановила однако переворот, на половину уже совершенный, и это под влиянием Фридриха, короля прусского, который сумел успешно направить её внимание на опасность, угрожающую обоим государствам от усиления Польши. Между тем шаг Чарторыйских вызвал в Польше неслыханное раздражение противных партий. Готовую начаться борьбу прервала только внезапная смерть Августа III, 5 октября 1763 г. Враждующия стороны остановились, чтобы тем лучше и свободнее приготовиться к решительному бою.
Август III, сын Августа II, род, 1696 г., в 1712 г. перешел в католичество, в 1733 г. по смерти отца вступил на саксонский престол, а вследствие избрания вместе с тем и на польский, умер в 1763 г. Женился в 1719 году на эрцгерцеговине австрийской Марии Жозефине, дочери императора Иосифа I, от которой оставил детей:
1) курфирста Фридриха Христиана (ум. 17 декабря 1763), от которого происходит царствующий теперь саксонский дом,
2) Ксаверия, регента Саксонии (1763—1768),
3) Карда, герцога курляндского (ум. 1796),
4) Альберта, князя цешинского (ум. 1823),
5) Климента, епископа вроцдавского (ум. 1812),
6) Кунигунду (ум. 1826).
Однако это сделали только Чарторыйские. Тесно организуя свою партию, они приобрели для неё примаса Любенского, важную личность во время безкоролевья, собрали военные силы, которыми могли распорядиться, наконец приобрели решительную помощь России. Россия, по соглашению с Пруссией, давала её в известных, строго определенных, границах. Исключая иностранную кандидатуру и поддерживая через своего посла Кайзерлинга молодого Станислава Понятовского, как будущего короля, она однако требовала сохранения свободного избрания. Соглашаясь на конфедерацию и на внутренние реформы, она требовала сохранения существовавшей формы правления и отдачи польской конституции под свою собственную гарантию.
Против такой силы соединились придворная и народная партии под предводительством гетмана Браницкого в одну гетманскую партию, надеясь на свои силы, на свою популярность, наконец на поддержку Франции и Австрии. Но все эти надежды оказались обманчивыми. Франция и Австрия не смели и не хотели выступить в Польше против России и Пруссии. Старший сын Августа III, Фридрих Христиан, намеченный в короли, внезапно умер 7 декабря 1763 г., началось глухое соперничество за корону между предводителями гетманской партии: гетманом Браницким, Франциском Салезием Потоцким и Станиславом Любомирским, и таким образом гетманская партия, подвергшись внутреннему разложению, всю свою силу выказала и потратила в бесплодных протестах и манифестациях.
удивляться Чарторыйским, что они не хотели выжидать с осуществлением своих намерений до тех пор, пока подрастет новое поколение и здравый политический взгляд распространится в широких слоях общества. Они решили действовать безотлагательно, но легальным путем, в тесном соглашении с королем, собственно с всемогущим при его дворе саксонским министром, Фридрихом Брюлем. Однако проекты реформ, внесенные на сеймы 1744 и 1750 годов п направленные к увеличению войска и доходов казны и вместе с тем к уничтожению liberum veto, встретили упорное сопротивление с двух сторон. Прежде всего им противились Франция и Пруссия из опасения, чтобы Польша, укрепившись внутренне, не стала вместе с Саксонией и Австрией в ряду их врагов. К несчастью, этим государствам легко было найти в Польше покорное орудие для своих целей. Им доставила его упорная борьба между Чарторыйскими и Потоцкими, потому что оба эти дома долго уравновешиваясь взаимно по своему влиянию и значению, взаимно уничтожали друг у друга все свои предприятия. Сорванные сеймы 1744 и 1750 годов разошлись ни с чем.
Итак, Польша осталась без войска и без казны в тот момент, когда даже с малым вспомогательным войском могла иметь большой вес в истории Европы. В войне за наследство по смерти императора Карла VI (1740 г.) и в семилетней войне (1756 г.), в которых вся Европа принимала участие, и даже Август III, как курфирст саксонский, одна Речь Посполитая сохраняла строгий нейтралитет, с тем единственно исключением, что русские войска выбрали ее себе за базис для действий против Пруссии, устраивали в ней магазины, забирали провиант и лошадей и хозяйничали, как в собственной стране, а Фридрих II, король прусский, наводнял ее фальшивой монетой, грабил фураж, разорял население и позволял себе бесчисленные насилия. Нейтральное государство стало постоянной кормчей для чужестранцев.
Эти поражения и оскорбления, обрушивавшиеся из вне, еще увеличивали собой число тех средств, к которым партии прибегали в своей борьбе. Ареной неурядиц и насилий становился каждый сейм и сеймик и даже сессии трибунала, который был прерван совершенно беззаконно в 1749 г. Особенный же повод для этой борьбы доставлял вопрос о наследстве в майорате острожном и вопрос о курляндском герцогстве, на престол которого король посадил своего сына Карла в 1759 г. без утверждения сейма.
Неудача, которую Чарторыйские испытали на пути легальных реформ, толкнула их между тем на путь конфедераций. Они ухватились за ту мысль, чтобы произвести увеличение войска и реформу трибуналов в 1752 г., в момент, весьма выгодный для них, когда оппозиция увидела себя осиротевшей в следствии смерти Иосифа и Федора Потоцких. Однако и на этот раз их планы рухнули. Ловкий французский посол Брольи нашел оппозиции нового предводителя в лице великого коронного гетмана Яна Климента Браницкого. Этот в высшей степени тщеславный человек, слабаго однако характера и слабых дарований, своим высоким саном обязан был своей жене, Понятовской, но не поколебался порвать связи с «фамилией», лишь бы только во главе новой партии, названной народной, сыграть самостоятельную роль. Браницкий сделал невозможною предположенную конфедерацию. Положение Чарторыйских сделалось неприятным, потому что сам Брюль, видя их неудачи и наскучив их чрезмерным влиянием, наконец порвал с ними (1754 г.) и, образовав новую третью партию, названную придворной, поставил во главе её коронного маршалка, Юрия Мнишка и от долговременной дружбы перешел к тем более упорной борьбе с Чарторыйскими.
Однако последние из новой неудачи извлекли для себя новое поучение. Убедившись, что оппозиция почерпает наибольшую силу в иностранных государствах, стремящихся к сохранению в Польше анархии, они убедились вместе с тем, что и реформы нельзя осуществить без решительной поддержки извне, без чужой силы. Потоцкие опирались на Францию и Пруссию, «фамилия» с тем большей решимостью обратилась к России, с которой уже издавна поддерживала хорошие отношения. В 1762 г. наступил подходящий момент. По смерти царицы Елизаветы и Петра III, на российском престоле села женщина великого честолюбия и дарований, Екатерина II, которая, тесно соединившись с Пруссией, тем самым упрочила за собой чрезмерное влияние на Польшу, устраняя из неё французское и австрийское соперничество. Однако с этой самой Екатериной Чарторыйские вошли в непосредственные отношения через молодого Станислава Понятовского, отправленного к петербургскому двору еще при жизни царицы Елизаветы (1756—1759). Итак, к ней обратились они теперь с требованием помощи для поддержания предположенной конфедерации. Екатерина, выслав свои войска на Литву в 1763 г., приостановила однако переворот, на половину уже совершенный, и это под влиянием Фридриха, короля прусского, который сумел успешно направить её внимание на опасность, угрожающую обоим государствам от усиления Польши. Между тем шаг Чарторыйских вызвал в Польше неслыханное раздражение противных партий. Готовую начаться борьбу прервала только внезапная смерть Августа III, 5 октября 1763 г. Враждующия стороны остановились, чтобы тем лучше и свободнее приготовиться к решительному бою.
Август III, сын Августа II, род, 1696 г., в 1712 г. перешел в католичество, в 1733 г. по смерти отца вступил на саксонский престол, а вследствие избрания вместе с тем и на польский, умер в 1763 г. Женился в 1719 году на эрцгерцеговине австрийской Марии Жозефине, дочери императора Иосифа I, от которой оставил детей:
1) курфирста Фридриха Христиана (ум. 17 декабря 1763), от которого происходит царствующий теперь саксонский дом,
2) Ксаверия, регента Саксонии (1763—1768),
3) Карда, герцога курляндского (ум. 1796),
4) Альберта, князя цешинского (ум. 1823),
5) Климента, епископа вроцдавского (ум. 1812),
6) Кунигунду (ум. 1826).
Однако это сделали только Чарторыйские. Тесно организуя свою партию, они приобрели для неё примаса Любенского, важную личность во время безкоролевья, собрали военные силы, которыми могли распорядиться, наконец приобрели решительную помощь России. Россия, по соглашению с Пруссией, давала её в известных, строго определенных, границах. Исключая иностранную кандидатуру и поддерживая через своего посла Кайзерлинга молодого Станислава Понятовского, как будущего короля, она однако требовала сохранения свободного избрания. Соглашаясь на конфедерацию и на внутренние реформы, она требовала сохранения существовавшей формы правления и отдачи польской конституции под свою собственную гарантию.
Против такой силы соединились придворная и народная партии под предводительством гетмана Браницкого в одну гетманскую партию, надеясь на свои силы, на свою популярность, наконец на поддержку Франции и Австрии. Но все эти надежды оказались обманчивыми. Франция и Австрия не смели и не хотели выступить в Польше против России и Пруссии. Старший сын Августа III, Фридрих Христиан, намеченный в короли, внезапно умер 7 декабря 1763 г., началось глухое соперничество за корону между предводителями гетманской партии: гетманом Браницким, Франциском Салезием Потоцким и Станиславом Любомирским, и таким образом гетманская партия, подвергшись внутреннему разложению, всю свою силу выказала и потратила в бесплодных протестах и манифестациях.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.