Пример Владислава не удержал третьего брата Мешка, прозванного Старым, от искушения восстановить единодержавие, создавшее некогда столь великую славу Польше и Пястовской династии. Болеслав Кудрявый умер в 1173 г., завещав свой удел (Куявию и Мазовию) своему малолетнему сыну Лешку, оставленному под опекой дяди, уже тогда совершеннолетнего, Казимира. Краковский удел и соединенная с ним велико-княжеская власть перешли к Мешку, как к старшему в роде. Этот энергичный князь не думал играть роли покорного орудия в руках
духовной и светской иерархии, как это было с его слабохарактерным братом, Болеславом. Мечислав решил восстановить надлежащее значение княжеской власти, удержать непосредственную близость с массой населения посредством государственных повинностей и судопроизводства, а вместе с тем и подавить высокомерные поползновения духовных и светских панов, к своей цели он стремился с железной настойчивостью.
Но такую программу легче было проводить в наследственной «дельнице» Мешка, в Великой Польше, нежели в Краковской земле. Первоначальное гнездо Пястов, Великая Польша, за которой следовали Куявия и Мазовия, была издавна населена гуще других земель и притом главную силу в ней составляли крестьянское сословие и образовавшееся из него рыцарство, а оба эти элемента были самой сильной опорой патриархальной власти. В Малой Польше было другое. Она досталась Пастам значительно позже, не им, а своему союзу с Чехией была она обязана первыми лучами цивилизации, здесь Пясты принуждены были оставить много прежних учреждений, здесь были главные гнезда прежних княжеских, теперь «можновладческих» родов. Малая Польша была менее населена, но, благодаря плодородию почвы, в значительной части еще девственной, она была весьма пригодна для колонизации и позволяла «шляхте» все более и более расширять свои владения и усиливаться в экономическом отношении. Нет ничего удивительного, что отсюда вышел первый протест против самодержавия Пястов, что здесь церковь (св.Станислав) первый раз вступила в борьбу с государем. Уже в конце XI века сюда перемещался центр тяжести всего государства, здесь Болеслав Кривоустый основал монаршую резиденцию.
Итак, Мешко по отношению к малопольским панам был князем великопольским, восстановлявшим «великопольскую» традицию. Это и вызвало ожесточенную борьбу между ним и панами. «Можновладство» нашло себе готового претендента на престол в лице самого младшаго сына Болеслава Кривоустого Казимира, который после смерти бездетного Генриха сандомирского (в 1167 г.) получил его «дельницу» и управлял Куявией и Мазовией в качестве опекуна Лешка, сына Болеслава Кудрявого. Казимир отличался великими качествами души, храбростью и справедливостью столь примерной, что получил название Справедливого, но вместе с тем был покорным слугой церкви и не имел надлежащей энергии для укрощения вельмож. Поэтому его и выдвинуло вперед «можновладство» против Мешка, и таким образом между двумя линиями Пястов, младшей и старшей, малопольской и великопольской, началась борьба за первенство на жизнь и смерть, борьба, протянувшаяся вплоть до конца ХШ века. В сущности это была борьба между принципом единодержавия и «можновладством». «Можновладческая» иерархия была несравненно сильнее, поэтому Мешко Старый был обязан своим кратковременным счастьем только раздорам, возникавшим среди её. Уже в 1177 году его изгнали из Кракова под предводительством епископа Краковского, Гетка, и Стефана, краковского воеводы. Был призван Казимир, и лэнчицкое вече 1177 года, постановления которого утвердил папа Александр III, признало право первенства за младшей линией Пястов, т.е. за Казимиром и его потомками. Казимир занял Краков и даже Гнезно, и только часть Великой Польши, Познань, оставил сыну Мешка, Одону.
Лэнчицкое вече (colloquium) представляет собою важное явление в тогдашней истории. Хорошая сторона его состоит в том, что оно соединяет для общего дела князей и «можных» панов со всей Польши и хоть таким образом обнаруживает идею государственного единства. За то место прежнего самодержавного монарха теперь занимает собрание, состоящее из князей и «можновладцев», духовных и светских, и издает основные законы для государства и династии. Постановление веча сделано без участия законнаго монарха-сениора, Мешка, и направлено против него. Лэнчицкое вече утверждает недавнюю революцию, но составившие его лица чувствуют, что власть, узурпированная ими, незаконна и поэтому они обращаются к папе, первый раз признав теорию верховной власти папы не только в духовных, но и в мирских делах. Лэнчицкое вече полагает начало ограничения государственных повинностей («перевода» и «стана»), уничтожает право государя на наследство после епископов, но и эти постановления отдает под санкцию церкви, за нарушение их грозит церковное отлучение. Однако постановления лэнчицкого веча — это только первая программа будущего, до осуществления которой было еще далеко.
Постановления эти осуществились уже без Мешка Старого, который уже в 1182 г. возвратил себе Великую Польшу и не только не помирился с совершившимися фактами, но добивался своего права постоянными интригами и даже оружием. При дворе Казимира главную роль играл воевода Николай, что вызывало зависть и ненависть к нему в части малопольских панов. Пользуясь отсутствием князя и воеводы к 1191 г., они призвали на краковский престол Мешка, но не могли противостать Казимиру, возвратившемуся с войском и со вспомигательной силой русских. После усмирения мятежа, Казимир усилился более, чем когда бы то ни было, но в 1194 г. он внезапно умер. Пользуясь малолетством его сыновей, Лешка Белого и Конрада, Мешко вторично попытался захватить власть и хотя встретил непримеримое сопротивление со стороны малопольского «можновладства», душой которого были епископ Пэлка и воевода Николай, однако только кровавая битва на Мозгаве заставила его отступить. Но между Николаем, воеводой краковским и сандомирским Говорком начался спор из-за опеки над малолетним сыном Казимира, Лешком Белым и матерью его, Еленой, вследствие чего Мешко, поддерживаемый теперь самым заклятым своим врогом, воеводой Николаем, занял таки наконец краковский престол. Вся Польша, за исключением Силезии и Поморья, досталась ему, но этот факт не имел более значительных последствий, так как Мешко держался на престоле благодаря договорам, которые он заключал с «можными» панами и которые принужден был соблюдать. Соперничество между воеводами обеспечило также престол после смерти Мешка в 1202 г. за его сыном Владиславом Тонконогим. Когда однако Владислав начал отстаивать старинные права монарха против новых стремлений церкви и подвергся отлучению, то краковская «дельница» была отдана в 1206 году Лешку Белому.
Теперь осуществилось главное постановление лэнчицкого веча, с которым вел всю жизнь отчаянную борьбу представитель старой традиции Пястов. Трудно относиться без глубокого сочувствия к неутомимой, непреклонной личности Мешка Старого, но нельзя однако не видеть, что принцип абсолютной, патриархальной княжеской власти, представителем которого он был, уже отжил свое время в умах народа. Лэнчицкое вече — это другой поворотный пункт того направления, первым проявлением которого была сто лет назад смерть св. Станислава. Под влиянием церкви, под руководством духовной иерархии общество пробуждалось к самостоятельной жизни.
---
Мечислав (Мешко) Старый, третий сын Кривоустого. родился от Саломии в 1131 г., имел три жены:
1) Елизавету, дочь Белы венгерского,
2) Евдокию, княжну русскую,
3) Аделаиду, княжну брабантскую.
У него было пять сыновей:
1) Одон,
2) Стефан,
3) Болеслав,
4) Мечислав,
5) Владислав.
Казимир Справедливый, пятый сын Кривоустого, родился в 1138 г. от Садомии, имел от княжны русской Елены двух сыновей: Лешка Белого и Конрада Мазовецкого.
духовной и светской иерархии, как это было с его слабохарактерным братом, Болеславом. Мечислав решил восстановить надлежащее значение княжеской власти, удержать непосредственную близость с массой населения посредством государственных повинностей и судопроизводства, а вместе с тем и подавить высокомерные поползновения духовных и светских панов, к своей цели он стремился с железной настойчивостью.
Но такую программу легче было проводить в наследственной «дельнице» Мешка, в Великой Польше, нежели в Краковской земле. Первоначальное гнездо Пястов, Великая Польша, за которой следовали Куявия и Мазовия, была издавна населена гуще других земель и притом главную силу в ней составляли крестьянское сословие и образовавшееся из него рыцарство, а оба эти элемента были самой сильной опорой патриархальной власти. В Малой Польше было другое. Она досталась Пастам значительно позже, не им, а своему союзу с Чехией была она обязана первыми лучами цивилизации, здесь Пясты принуждены были оставить много прежних учреждений, здесь были главные гнезда прежних княжеских, теперь «можновладческих» родов. Малая Польша была менее населена, но, благодаря плодородию почвы, в значительной части еще девственной, она была весьма пригодна для колонизации и позволяла «шляхте» все более и более расширять свои владения и усиливаться в экономическом отношении. Нет ничего удивительного, что отсюда вышел первый протест против самодержавия Пястов, что здесь церковь (св.Станислав) первый раз вступила в борьбу с государем. Уже в конце XI века сюда перемещался центр тяжести всего государства, здесь Болеслав Кривоустый основал монаршую резиденцию.
Итак, Мешко по отношению к малопольским панам был князем великопольским, восстановлявшим «великопольскую» традицию. Это и вызвало ожесточенную борьбу между ним и панами. «Можновладство» нашло себе готового претендента на престол в лице самого младшаго сына Болеслава Кривоустого Казимира, который после смерти бездетного Генриха сандомирского (в 1167 г.) получил его «дельницу» и управлял Куявией и Мазовией в качестве опекуна Лешка, сына Болеслава Кудрявого. Казимир отличался великими качествами души, храбростью и справедливостью столь примерной, что получил название Справедливого, но вместе с тем был покорным слугой церкви и не имел надлежащей энергии для укрощения вельмож. Поэтому его и выдвинуло вперед «можновладство» против Мешка, и таким образом между двумя линиями Пястов, младшей и старшей, малопольской и великопольской, началась борьба за первенство на жизнь и смерть, борьба, протянувшаяся вплоть до конца ХШ века. В сущности это была борьба между принципом единодержавия и «можновладством». «Можновладческая» иерархия была несравненно сильнее, поэтому Мешко Старый был обязан своим кратковременным счастьем только раздорам, возникавшим среди её. Уже в 1177 году его изгнали из Кракова под предводительством епископа Краковского, Гетка, и Стефана, краковского воеводы. Был призван Казимир, и лэнчицкое вече 1177 года, постановления которого утвердил папа Александр III, признало право первенства за младшей линией Пястов, т.е. за Казимиром и его потомками. Казимир занял Краков и даже Гнезно, и только часть Великой Польши, Познань, оставил сыну Мешка, Одону.
Лэнчицкое вече (colloquium) представляет собою важное явление в тогдашней истории. Хорошая сторона его состоит в том, что оно соединяет для общего дела князей и «можных» панов со всей Польши и хоть таким образом обнаруживает идею государственного единства. За то место прежнего самодержавного монарха теперь занимает собрание, состоящее из князей и «можновладцев», духовных и светских, и издает основные законы для государства и династии. Постановление веча сделано без участия законнаго монарха-сениора, Мешка, и направлено против него. Лэнчицкое вече утверждает недавнюю революцию, но составившие его лица чувствуют, что власть, узурпированная ими, незаконна и поэтому они обращаются к папе, первый раз признав теорию верховной власти папы не только в духовных, но и в мирских делах. Лэнчицкое вече полагает начало ограничения государственных повинностей («перевода» и «стана»), уничтожает право государя на наследство после епископов, но и эти постановления отдает под санкцию церкви, за нарушение их грозит церковное отлучение. Однако постановления лэнчицкого веча — это только первая программа будущего, до осуществления которой было еще далеко.
Постановления эти осуществились уже без Мешка Старого, который уже в 1182 г. возвратил себе Великую Польшу и не только не помирился с совершившимися фактами, но добивался своего права постоянными интригами и даже оружием. При дворе Казимира главную роль играл воевода Николай, что вызывало зависть и ненависть к нему в части малопольских панов. Пользуясь отсутствием князя и воеводы к 1191 г., они призвали на краковский престол Мешка, но не могли противостать Казимиру, возвратившемуся с войском и со вспомигательной силой русских. После усмирения мятежа, Казимир усилился более, чем когда бы то ни было, но в 1194 г. он внезапно умер. Пользуясь малолетством его сыновей, Лешка Белого и Конрада, Мешко вторично попытался захватить власть и хотя встретил непримеримое сопротивление со стороны малопольского «можновладства», душой которого были епископ Пэлка и воевода Николай, однако только кровавая битва на Мозгаве заставила его отступить. Но между Николаем, воеводой краковским и сандомирским Говорком начался спор из-за опеки над малолетним сыном Казимира, Лешком Белым и матерью его, Еленой, вследствие чего Мешко, поддерживаемый теперь самым заклятым своим врогом, воеводой Николаем, занял таки наконец краковский престол. Вся Польша, за исключением Силезии и Поморья, досталась ему, но этот факт не имел более значительных последствий, так как Мешко держался на престоле благодаря договорам, которые он заключал с «можными» панами и которые принужден был соблюдать. Соперничество между воеводами обеспечило также престол после смерти Мешка в 1202 г. за его сыном Владиславом Тонконогим. Когда однако Владислав начал отстаивать старинные права монарха против новых стремлений церкви и подвергся отлучению, то краковская «дельница» была отдана в 1206 году Лешку Белому.
Теперь осуществилось главное постановление лэнчицкого веча, с которым вел всю жизнь отчаянную борьбу представитель старой традиции Пястов. Трудно относиться без глубокого сочувствия к неутомимой, непреклонной личности Мешка Старого, но нельзя однако не видеть, что принцип абсолютной, патриархальной княжеской власти, представителем которого он был, уже отжил свое время в умах народа. Лэнчицкое вече — это другой поворотный пункт того направления, первым проявлением которого была сто лет назад смерть св. Станислава. Под влиянием церкви, под руководством духовной иерархии общество пробуждалось к самостоятельной жизни.
---
Мечислав (Мешко) Старый, третий сын Кривоустого. родился от Саломии в 1131 г., имел три жены:
1) Елизавету, дочь Белы венгерского,
2) Евдокию, княжну русскую,
3) Аделаиду, княжну брабантскую.
У него было пять сыновей:
1) Одон,
2) Стефан,
3) Болеслав,
4) Мечислав,
5) Владислав.
Казимир Справедливый, пятый сын Кривоустого, родился в 1138 г. от Садомии, имел от княжны русской Елены двух сыновей: Лешка Белого и Конрада Мазовецкого.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.