Трудный был тот момент, когда на польском троне сел молодой (род. в 1310 г.) сын Локотка Казимир, полный надежд. Он был совершенно иного типа, чем Локоток. Этот последний вырос и воспитался в смутные времена полного политического расстройства в конце ХIII столетия, его окружали, со всех сторон примеры Пястовичей, полудиких, необузданных в своих страстях, близоруких в политическом отношении, выжидавших случая отнять у другого
его владения. И Локоток в своих первых действиях был не лучше их, не смотря на свои, бесспорно, более высокие духовные силы. Только тяжкие испытания выработали из него совсем иного человека, великого богатыря и предусмотрительного короля, но они не смягчили его характера, он по прежнему признавал только ту физическую силу, ту энергию воли, которым он был обязан своим государством и сохранением его целости. Иное дело Казимир. Он воспитывался уже как наследник престола великого государства, не имел нужды опасаться соперников, получил тщательное воспитание и, пробыв долгое время при венгерском дворе у своего шурина, имел случай присмотреться к высшей цивилизации и искусству управления, которые прибыли туда вместе с Карлом-Робертом анжуйским с дальнего юга, из Неаполя, родового гнезда Анжуйской династии. Там на почве, еще неисчезнувшей классической цивилизации арабская культура столкнулась с свежей силой норманских завоевателей, там, вследствие этого, уже в ХIV столетии появился первый проблеск «Возрождения». Контраст этой цивилизации с одичалой от продолжительных нападений и междоусобной борьбы Польшею произвел глубокое впечатление на Казимира, выработал из него такую личность, какой Польша до сих пор не имела, и расширил его умственный кругозор далее тесной сферы обязанностей средневекового монарха. Получив после смерти отца кормило правления, он решил какой бы то ни было ценой положить конец эпохе борьбы и поднять страну и общество польское на тот уровень материальнаго благосостояния, просвещения и цивилизации, на каком в то время уже находилась западная и южная Европа.
В этом намерении его тем сильнее укрепляло трезвое рассмотрение политических отношений Польши. Увенчавшиеся победой сражение под Пловцами не сокрушило еще могущества ордена, Добржинская земля и часть Куявии остались в его руках, средства для ведения войны были неисчерпаемы, перевес ордена над уменьшенной до последних пределов Польшей очевиден. Еще одна иди две битвы, благодаря неустрашимому мужеству поляков, могли решиться в их пользу, но. Ведь чешские короли не перестали еще величаться королями польскими, ведь Силезия находилась в зависимости от них, а Мазовия была в союзе с Тевтонами. То обстоятельство, что Польша была раздираема между орденом и Чехией, тяготело как зловещий кошмар над заветными думами Казимира.
Нельзя было терять ни минуты. Пользуясь перемирием и вместе с тем посредничеством Карла-Роберта, Казимир в 1336 году заключает в Вышеграде вечный мир с Чехией, по которому за отказ от притязаний чешских королей на польскую корону он уступает им свои верховные права над Силезией и княжеством Плоцким. Был заключен союз с Чехией и Венгрией, и Тевтоны, видя это, стали более сговорчивыми к примирению. Взамен признания за ними Поморья, они должны были возвратить, Казимиру Куявию и Добржинскую землю. С глубокой печалью принужден был Казимир согласиться на столь тяжкие жертвы, на уступку Силезии и Поморья, борясь сам с собою, он не хотел брать на себя полную ответственность за это дело и потому поместил в трактате оговорку, что его должны подтвердить папа от имени ордена и польская шляхта — от имени народа. Эта оговорка подала повод к семилетним совещаниям и тяжбам. Против такого «мира» возмутилась в своем задоре польская аристократия, духовная и светская, созванная Казимиром на совещание, на её сторону стал папа, но новый приговор папских легатов в 1339 г., присуждавший орден к возвращению всех отнятых у Польши владений, разбился о непоколебимое решение орденской братии, и таким образом Поляки, волей-неволей, приступили в Калише в 1343 г. к подтверждению Вышеградского договора и к заключению окончательнаго мира с орденом.
его владения. И Локоток в своих первых действиях был не лучше их, не смотря на свои, бесспорно, более высокие духовные силы. Только тяжкие испытания выработали из него совсем иного человека, великого богатыря и предусмотрительного короля, но они не смягчили его характера, он по прежнему признавал только ту физическую силу, ту энергию воли, которым он был обязан своим государством и сохранением его целости. Иное дело Казимир. Он воспитывался уже как наследник престола великого государства, не имел нужды опасаться соперников, получил тщательное воспитание и, пробыв долгое время при венгерском дворе у своего шурина, имел случай присмотреться к высшей цивилизации и искусству управления, которые прибыли туда вместе с Карлом-Робертом анжуйским с дальнего юга, из Неаполя, родового гнезда Анжуйской династии. Там на почве, еще неисчезнувшей классической цивилизации арабская культура столкнулась с свежей силой норманских завоевателей, там, вследствие этого, уже в ХIV столетии появился первый проблеск «Возрождения». Контраст этой цивилизации с одичалой от продолжительных нападений и междоусобной борьбы Польшею произвел глубокое впечатление на Казимира, выработал из него такую личность, какой Польша до сих пор не имела, и расширил его умственный кругозор далее тесной сферы обязанностей средневекового монарха. Получив после смерти отца кормило правления, он решил какой бы то ни было ценой положить конец эпохе борьбы и поднять страну и общество польское на тот уровень материальнаго благосостояния, просвещения и цивилизации, на каком в то время уже находилась западная и южная Европа.
В этом намерении его тем сильнее укрепляло трезвое рассмотрение политических отношений Польши. Увенчавшиеся победой сражение под Пловцами не сокрушило еще могущества ордена, Добржинская земля и часть Куявии остались в его руках, средства для ведения войны были неисчерпаемы, перевес ордена над уменьшенной до последних пределов Польшей очевиден. Еще одна иди две битвы, благодаря неустрашимому мужеству поляков, могли решиться в их пользу, но. Ведь чешские короли не перестали еще величаться королями польскими, ведь Силезия находилась в зависимости от них, а Мазовия была в союзе с Тевтонами. То обстоятельство, что Польша была раздираема между орденом и Чехией, тяготело как зловещий кошмар над заветными думами Казимира.
Нельзя было терять ни минуты. Пользуясь перемирием и вместе с тем посредничеством Карла-Роберта, Казимир в 1336 году заключает в Вышеграде вечный мир с Чехией, по которому за отказ от притязаний чешских королей на польскую корону он уступает им свои верховные права над Силезией и княжеством Плоцким. Был заключен союз с Чехией и Венгрией, и Тевтоны, видя это, стали более сговорчивыми к примирению. Взамен признания за ними Поморья, они должны были возвратить, Казимиру Куявию и Добржинскую землю. С глубокой печалью принужден был Казимир согласиться на столь тяжкие жертвы, на уступку Силезии и Поморья, борясь сам с собою, он не хотел брать на себя полную ответственность за это дело и потому поместил в трактате оговорку, что его должны подтвердить папа от имени ордена и польская шляхта — от имени народа. Эта оговорка подала повод к семилетним совещаниям и тяжбам. Против такого «мира» возмутилась в своем задоре польская аристократия, духовная и светская, созванная Казимиром на совещание, на её сторону стал папа, но новый приговор папских легатов в 1339 г., присуждавший орден к возвращению всех отнятых у Польши владений, разбился о непоколебимое решение орденской братии, и таким образом Поляки, волей-неволей, приступили в Калише в 1343 г. к подтверждению Вышеградского договора и к заключению окончательнаго мира с орденом.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.