Реакционные элементы стараются разрушить дело Мечислава и Болеслава Храброго. Реакция (1034—1040гг).

Теперь уже вполне разразилась гроза над несчастной стра­ной. По новейшей гипотезе, Мешку наследовал старший сын Болеслав, но вскоре против него выступил младший брат его, Казимир от второй жены Мешка, Риксы, он первона­чально был посвящен родителями иноческой жизни. Счастье не благоприятствовало Казимиру, он был принужден бежать из страны вместе с матерью, но и Болеслав вскоре после этого погиб в междоусобной борьбе, теперь народ, не
чувствуя над собой никакой власти, дает волю своим страстям. Хри­стианство существовало в Польше еще недолго, притом оно было навязано народу только наружно, а глубоких корней еще не пустило. Поэтому понятно, что язычество подняло голову, как только наступил удобный момент. Народ жег костёлы, срубал кресты, прогонял и избивал духовенство и возвра­щался к предыдущим кумирам и обрядам. Каждое племя хотело жить само по себе, чиновничья иерархия, защищавшая единство государства, подверглась той же судьбе, что и духовенство. В княжеских родах оживилась традиция прежней власти; везде появились самозванные предводители народа и провозгласили себя князьями отдельных земель («дельниц»). Среди них самую большую известность приобрел Маслав, бывший некогда «чесником» при дворе Мешка, теперь ставший независимым владетелем Мазовии.
Всеобщей смутой в Польше воспользовались чехи. Тогда между Польшей и Чехией не выработались еще те различия, ко­торые обнаруживаются в позднейшей истории того и другого народа. Существовали два государства польское и чешское, но не было двух народностей, население обоих государств по языку и обычаям сознавало себя одинаково славянским. По­этому соединение его в одно государство не было невозможно, и мы видим, что Болеслав Храбрый думал об этом и в момент расстройства чешского государства осуществил было свой план, но принужден был отказаться от него, только благодаря немецкому вмешательству. Теперь мужественный чеш­ский король Бржетислав (1037—1055) в свою очередь также направил все свои силы на подчинение расстроенной Польши. Чешские притязания потерпели неудачу, но не потому, чтобы в Польше было сильно сознание национальной особности, Польша осталась независимой главным образом от того, что в на­роде её было сильно укоренено уважение к своей династии Пя­стов. От походов короля Бржетислава осталось только воспо­минание о том, как его отряды жгли и грабили все то, чего еще не успела разрушить мятежная чернь. Смута продолжалась шесть лет, дело Мешка I и Болеслава казалось окончательно уничтоженным. Но теперь-то именно и обнаружилась вся жиз­ненность этого дела, а также и сила привязанности народа к династии.