Этот момент вызвала французская революция, потрясая прежние основы государственного быта. Для защиты заключенного в тюрьму Людовика XVI и угрожаемых монархических принципов император Леопольд II составил коалицию с Пруссией против Франции. Это произошло через два месяца после 3 мая 1791 г. Польская конституция была коалиции на руку, именно: более самостоятельная Польша, казалось, обеспечивала Австрию от возможного выступления России. Поэтому Леопольд II, впрочем искренно благоприятствуя Польше, предпринял вместе с Пруссией обеспечение Польши и её конституции от России и старался, хотя напрасно, чтобы Россия признала конституцию. Однако эти благоприятные для Польши
условия скоро изменились. В начале 1792 г. Екатерина заключила мир с Турцией, обратилась к польскому вопросу, предъявила протест против наследства саксонской династии на польском престоле и, видя невозможность самостоятельно выступить против Польши, защищенной Пруссией и Австрией, вступила в переговоры с Пруссией, всегда готовой к этому. В эту минуту умирает Леопольд II, а преемник его, Франц I, занятый исключительно Францией, упускает Польшу из виду. Война коалиции с Францией, начатая в апреле 1792 г., ведется несчастливо, союзники встречают большее, чем они ожидали, сопротивление, Пруссия приходит к убеждению, что она мало может выгадать в этой войне, оставляет французский вопрос и, вероломно нарушая союз, заключенный с Польшей, соединяется с Россией против неё. Таким образом Польша отвлекла опасность, грозившую Франции — на свою погибель.
Уже 18 мая 1792 г. Россия объявила Польше через своего посла Булгакова о вступлении войск на территорию Речи Посполитой для восстановления прежней гарантированной формы правления. В то же время Феликс Потоцкий, Ксаверий Браницкий и Северин Ржевуский, под руководством петербургского двора, составили конфедерацию в Тарговице для уничтожения конституции 3 мая и для восстановления прежней свободы, а собственно олигархии, лучше всего приходившейся им по душе.
Итак Польша увидела не только военные силы России, но, кроме того, внутреннего врага, который должен был губительно противодействовать напряжению её сил. Война началась одновременно в двух местах. Литовский корпус, находившийся под предводительством иностранца, принятого за ручательством Пруссии, Людовика, герцога Виртембергского, был разбит почти без боя. Польский корпус, под предводительством князя Иосифа Понятовского и подчиненных ему генералов Костюшки и Зайончека, отступал, со славой сражаясь с неприятелем, превосходившим силой, на барушковицкой плотине, при Зеленцах (18 июня 1792) и под Дубенкою. Однако до генерального сражения дело не дошло.
Под прикрытием русских войск, подвигавшихся в глубь страны, поддерживая их в свою очередь, росла тарговицкая конфедерация. В это время обнаружилось, что «возрождение» не охватило еще всего народа, что конституция 3 мая не умела говорить большинству и втянуть его в свои интересы. При иных внешних условиях она со временем укрепилась бы и искоренила бы элементы анархии, которые она умела преодолевать, пока они были предоставлены самим себе. Но когда неприятель обратился к этим элементам, они откликнулись на его призыв, а конституция утратила свое могущество и обаяние. Большое количество шляхты, которая уже поддалась патриотической партии и присягнула конституции, переходило теперь на сторону конфедерации. Одни делали это в надежде на поживу имуществом патриотов, которые подлежали конфискации или грабежу, другие шли за старинной, только на время подавленной традицией ниспровержения всякой правительственной власти, большинство же, люди близорукие и слабые, подчинялись обаянию, которое окружает силу. В своем ослеплении они не предвидели, куда это неизбежно поведет.
К этим последним принадлежал сам король Станислав Август. Он обманывался, если предполагал, что отступлением от конституции спасет государство, в сущности он заботился главным образом о спасении трона, хотя бы и на унизительных условиях, будучи слаб характером, он цеплялся за более сильную сторону, недостаток нравственной силы не позволял ему увидать, чем могло стать в дальнейших последствиях спасение той народной чести, которая была вверена его попечению. Король пытался спасти страну назначением великого князя Константина своим преемником, когда же Россия отвергла этот проект, он созвал министров на совещание 24 июля 1792 г. и, заручившись на нем большинством голосов, прекратил дальнейшую оборону и по требованию России приступил к тарговицкой конфедерации. Самые выдающиеся патриоты и знаменитые предводители войска, не чувствуя себя в силах обороняться против воли короля, удалились из родины за границу, а народ, предоставленный себе самому, перешел под управление торжествующей тарговицкой конфедерации. Она уничтожала важнейшие постановления четырехлетняго сейма, проектировала новую, республиканскую — собственно олигархическую форму правления и, конфискуя имущества своих противников, обогащала ими своих главнейших сторонников.
Однако это хозяйничанье не должно было продолжаться долго. Одно уже присоединение короля к конфедерации было личным ударом для её предводителей, которые составили ее главным образом против короля и для свержения его с престола. Между тем по настойчивому требованию Пруссии велись переговоры относительно второго раздела Польши. Прусские войска вступили в западные провинции Речи Посполитой, а 23 января 1793 г. состоялось соглашение относительно раздела между Пруссией и Россией. Внезапно спало бельмо с глаз конфедератов, которые, несмотря на недавний пример, полагали, что, выступая против собственного правительства, они не навлекают на самую страну никакой опасности. Против прусских войск они потребовали помощи от России и, не получив её, ответили всеобщим ополчением — в прекрасно написанном манифесте, который однако не был в состоянии никого подвинуть в момент общего расслабления умов. Тогда относительно лучшие элементы удалились из конфедерации, а те, которые остались в ней, под руководством Браницкого и Коссаковских, согласились созвать сейм в Гродно, который, под давлением русского посла Сиверса и вооруженной силы, утвердил в июле и в августе договоры о разделе с Россией и Пруссией.
На основании этого раздела Пруссии досталась остальная часть королевской Пруссии и Великой Польши, за исключением воеводства мазовецкого, а России вся Белоруссия и южная Русь, за исключением западной части Волыни. От обширной Речи Посполитой осталась уже только небольшая часть, которой на гродненском сейме Россия возвратила форму правления 1775 г., т.е. постоянный Совет, и, держа свои гарнизоны в важнейших пунктах страны, приказала ограничить польское войско до пятнадцати тысяч.
Однако это ограничение сделалось сигналом для нового движения, которое подготовливалось в более подвижной и более пылкой части народа под впечатлением последних событий. Первым выказал вооруженное сопротивление редукции генерал Мадалинский. 24 марта 1794 г., под предводительством генералов Фаддея Костюшки и Иосифа Водзицкого и под верховным управлением первого, провозглашено восстание в Кракове. К нему присоединились, кроме войска, городской элемент и патриотическая часть шляхты, обратились в первый раз не безуспешно к сельскому люду. Победа под Рацлавицами, одержанная Костюшкой 4 апреля над отрядами генералов Тормасова и Денисова, ободрила к восстанию Варшаву и Вильну. 18 апреля удалился из Варшавы русский гарнизон после упорной двухдневной борьбы с войском и городским населением, 23 апреля захватил Вильну полковник Ясинский внезапным нападением на русский гарнизон. Король, отстраненный от власти, примкнул однако к восстанию. Вскоре впрочем начали собираться застигнутые врасплох в первый момент превосходившие поляков численностью русские и прусские силы, и под их натиском силы повстанцев, среди беспрерывных поражений, отступают к Варшаве. 6 июня Костюшко дал несчастную битву при Щекоцинах (в краковском воеводстве) русским и прусским войскам, 8 июня русские разбили генерала Зайончека под Холмом (в люблынском воеводстве), 15 июня пруссаки заняли Краков, в Варшаве под руководством радикальной партии, подражавшей французской революции по инициативе Коллонтая, начались грозные вешания без суда и мятежи, не без труда было восстановлено спокойствие Костюшкой.
Прусскому королю, правда, не удалась осада Варшавы, потому что, встретив сильное сопротивление в ней и угрожаемый с тыла, он должен был отступить от неё. Но между тем как великопольское восстание, под предводительством Генриха Домбровского, успешно развивается и наносит пруссакам чувствительные поражения, русские справились с восстанием на Литве, 11 августа заняли Вильну, а 16 сентября после кровопролитной битвы под Крупчицами принудили генерала Сераковского отступить за линию Буга. Наконец генерал Ферзен в решительной битве под Мацеёвицами разбил 10 октября главные польские силы и самого их вождя, тяжело раненого Костюшку, взял в плен, а главнокомандующий русской армии Суворов после кровопролитного штурма Праги овладел Варшавой 8 ноября 1794 г.
Победоносная Россия увидела однако себя принужденной дать новый выкуп в пользу Пруссии и Австрии. Таким образом в 1795 г. трактатами от 3 января и 24 октября произведен был третий раздел Речи Посполитой. Пруссия приобрела по нему всю страну на запад от Пилицы, Буга и Немана вместе с Варшавой, Австрия — всю страну в пределах Пилицы и Буга с Краковом, остальное же с Вильной (сейчас Вильнюс) — Россия. Польское государство исчезло с географической карты Европы. Восстание достигло только одной из своих целей, исправило в истории народа тарговицкую конфедерацию, и поэтому обладает большим нравственным значением в дальнейших последствиях.
Об этих фактах можно или говорить весьма обширно, или ограничиться сухим записыванием дат. Желая оценить их, следовало бы привлечь к обсуждению последующую историю не только поляков, но и всей Европы.
условия скоро изменились. В начале 1792 г. Екатерина заключила мир с Турцией, обратилась к польскому вопросу, предъявила протест против наследства саксонской династии на польском престоле и, видя невозможность самостоятельно выступить против Польши, защищенной Пруссией и Австрией, вступила в переговоры с Пруссией, всегда готовой к этому. В эту минуту умирает Леопольд II, а преемник его, Франц I, занятый исключительно Францией, упускает Польшу из виду. Война коалиции с Францией, начатая в апреле 1792 г., ведется несчастливо, союзники встречают большее, чем они ожидали, сопротивление, Пруссия приходит к убеждению, что она мало может выгадать в этой войне, оставляет французский вопрос и, вероломно нарушая союз, заключенный с Польшей, соединяется с Россией против неё. Таким образом Польша отвлекла опасность, грозившую Франции — на свою погибель.
Уже 18 мая 1792 г. Россия объявила Польше через своего посла Булгакова о вступлении войск на территорию Речи Посполитой для восстановления прежней гарантированной формы правления. В то же время Феликс Потоцкий, Ксаверий Браницкий и Северин Ржевуский, под руководством петербургского двора, составили конфедерацию в Тарговице для уничтожения конституции 3 мая и для восстановления прежней свободы, а собственно олигархии, лучше всего приходившейся им по душе.
Итак Польша увидела не только военные силы России, но, кроме того, внутреннего врага, который должен был губительно противодействовать напряжению её сил. Война началась одновременно в двух местах. Литовский корпус, находившийся под предводительством иностранца, принятого за ручательством Пруссии, Людовика, герцога Виртембергского, был разбит почти без боя. Польский корпус, под предводительством князя Иосифа Понятовского и подчиненных ему генералов Костюшки и Зайончека, отступал, со славой сражаясь с неприятелем, превосходившим силой, на барушковицкой плотине, при Зеленцах (18 июня 1792) и под Дубенкою. Однако до генерального сражения дело не дошло.
Под прикрытием русских войск, подвигавшихся в глубь страны, поддерживая их в свою очередь, росла тарговицкая конфедерация. В это время обнаружилось, что «возрождение» не охватило еще всего народа, что конституция 3 мая не умела говорить большинству и втянуть его в свои интересы. При иных внешних условиях она со временем укрепилась бы и искоренила бы элементы анархии, которые она умела преодолевать, пока они были предоставлены самим себе. Но когда неприятель обратился к этим элементам, они откликнулись на его призыв, а конституция утратила свое могущество и обаяние. Большое количество шляхты, которая уже поддалась патриотической партии и присягнула конституции, переходило теперь на сторону конфедерации. Одни делали это в надежде на поживу имуществом патриотов, которые подлежали конфискации или грабежу, другие шли за старинной, только на время подавленной традицией ниспровержения всякой правительственной власти, большинство же, люди близорукие и слабые, подчинялись обаянию, которое окружает силу. В своем ослеплении они не предвидели, куда это неизбежно поведет.
К этим последним принадлежал сам король Станислав Август. Он обманывался, если предполагал, что отступлением от конституции спасет государство, в сущности он заботился главным образом о спасении трона, хотя бы и на унизительных условиях, будучи слаб характером, он цеплялся за более сильную сторону, недостаток нравственной силы не позволял ему увидать, чем могло стать в дальнейших последствиях спасение той народной чести, которая была вверена его попечению. Король пытался спасти страну назначением великого князя Константина своим преемником, когда же Россия отвергла этот проект, он созвал министров на совещание 24 июля 1792 г. и, заручившись на нем большинством голосов, прекратил дальнейшую оборону и по требованию России приступил к тарговицкой конфедерации. Самые выдающиеся патриоты и знаменитые предводители войска, не чувствуя себя в силах обороняться против воли короля, удалились из родины за границу, а народ, предоставленный себе самому, перешел под управление торжествующей тарговицкой конфедерации. Она уничтожала важнейшие постановления четырехлетняго сейма, проектировала новую, республиканскую — собственно олигархическую форму правления и, конфискуя имущества своих противников, обогащала ими своих главнейших сторонников.
Однако это хозяйничанье не должно было продолжаться долго. Одно уже присоединение короля к конфедерации было личным ударом для её предводителей, которые составили ее главным образом против короля и для свержения его с престола. Между тем по настойчивому требованию Пруссии велись переговоры относительно второго раздела Польши. Прусские войска вступили в западные провинции Речи Посполитой, а 23 января 1793 г. состоялось соглашение относительно раздела между Пруссией и Россией. Внезапно спало бельмо с глаз конфедератов, которые, несмотря на недавний пример, полагали, что, выступая против собственного правительства, они не навлекают на самую страну никакой опасности. Против прусских войск они потребовали помощи от России и, не получив её, ответили всеобщим ополчением — в прекрасно написанном манифесте, который однако не был в состоянии никого подвинуть в момент общего расслабления умов. Тогда относительно лучшие элементы удалились из конфедерации, а те, которые остались в ней, под руководством Браницкого и Коссаковских, согласились созвать сейм в Гродно, который, под давлением русского посла Сиверса и вооруженной силы, утвердил в июле и в августе договоры о разделе с Россией и Пруссией.
На основании этого раздела Пруссии досталась остальная часть королевской Пруссии и Великой Польши, за исключением воеводства мазовецкого, а России вся Белоруссия и южная Русь, за исключением западной части Волыни. От обширной Речи Посполитой осталась уже только небольшая часть, которой на гродненском сейме Россия возвратила форму правления 1775 г., т.е. постоянный Совет, и, держа свои гарнизоны в важнейших пунктах страны, приказала ограничить польское войско до пятнадцати тысяч.
Однако это ограничение сделалось сигналом для нового движения, которое подготовливалось в более подвижной и более пылкой части народа под впечатлением последних событий. Первым выказал вооруженное сопротивление редукции генерал Мадалинский. 24 марта 1794 г., под предводительством генералов Фаддея Костюшки и Иосифа Водзицкого и под верховным управлением первого, провозглашено восстание в Кракове. К нему присоединились, кроме войска, городской элемент и патриотическая часть шляхты, обратились в первый раз не безуспешно к сельскому люду. Победа под Рацлавицами, одержанная Костюшкой 4 апреля над отрядами генералов Тормасова и Денисова, ободрила к восстанию Варшаву и Вильну. 18 апреля удалился из Варшавы русский гарнизон после упорной двухдневной борьбы с войском и городским населением, 23 апреля захватил Вильну полковник Ясинский внезапным нападением на русский гарнизон. Король, отстраненный от власти, примкнул однако к восстанию. Вскоре впрочем начали собираться застигнутые врасплох в первый момент превосходившие поляков численностью русские и прусские силы, и под их натиском силы повстанцев, среди беспрерывных поражений, отступают к Варшаве. 6 июня Костюшко дал несчастную битву при Щекоцинах (в краковском воеводстве) русским и прусским войскам, 8 июня русские разбили генерала Зайончека под Холмом (в люблынском воеводстве), 15 июня пруссаки заняли Краков, в Варшаве под руководством радикальной партии, подражавшей французской революции по инициативе Коллонтая, начались грозные вешания без суда и мятежи, не без труда было восстановлено спокойствие Костюшкой.
Прусскому королю, правда, не удалась осада Варшавы, потому что, встретив сильное сопротивление в ней и угрожаемый с тыла, он должен был отступить от неё. Но между тем как великопольское восстание, под предводительством Генриха Домбровского, успешно развивается и наносит пруссакам чувствительные поражения, русские справились с восстанием на Литве, 11 августа заняли Вильну, а 16 сентября после кровопролитной битвы под Крупчицами принудили генерала Сераковского отступить за линию Буга. Наконец генерал Ферзен в решительной битве под Мацеёвицами разбил 10 октября главные польские силы и самого их вождя, тяжело раненого Костюшку, взял в плен, а главнокомандующий русской армии Суворов после кровопролитного штурма Праги овладел Варшавой 8 ноября 1794 г.
Победоносная Россия увидела однако себя принужденной дать новый выкуп в пользу Пруссии и Австрии. Таким образом в 1795 г. трактатами от 3 января и 24 октября произведен был третий раздел Речи Посполитой. Пруссия приобрела по нему всю страну на запад от Пилицы, Буга и Немана вместе с Варшавой, Австрия — всю страну в пределах Пилицы и Буга с Краковом, остальное же с Вильной (сейчас Вильнюс) — Россия. Польское государство исчезло с географической карты Европы. Восстание достигло только одной из своих целей, исправило в истории народа тарговицкую конфедерацию, и поэтому обладает большим нравственным значением в дальнейших последствиях.
Об этих фактах можно или говорить весьма обширно, или ограничиться сухим записыванием дат. Желая оценить их, следовало бы привлечь к обсуждению последующую историю не только поляков, но и всей Европы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.